Цитаты

[RiantHoff]

Наткнулся, вот, в очередной раз на цитату.

Работай, как будто тебе не надо денег
люби, как будто тебе никто никогда не причинял боль
танцуй, как будто никто не смотрит
пой, как будто никто не слышит
живи, как будто на земле рай...

Кто-нибудь знает автора?

[Kessi]

Андрей Акибара
на сколько я знаю....

[a_glow]

Kessi, Выражаю своё восхищение Вашим кругозором

[Gleb]

Причем девушка еще безумно красивая, по словам одной моей знакомой

[Kessi]

Ой да ладно
просто я сама цитаты люблю

[Kessi]

Гарсия "13 фраз о жизни"

Фраза 1. "Я люблю тебя не за то, кто ты, а за то, кто я, когда я с тобой."

Фраза 2. "Ни один человек не заслуживает твоих слез, а те, кто заслуживают, не заставят тебя плакать."

Фраза 3. "Только потому что кто-то не любит тебя так, как тебе хочется, не значит, что он не любит тебя всей душой."

Фраза 4. "Настоящий друг – это тот, кто будет держать тебя за руку и чувствовать твое сердце."

Фраза 5. "Худший способ скучать по человеку – это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим."

Фраза 6. "Никогда не переставай улыбаться, даже когда тебе грустно: кто-то может влюбиться в твою улыбку."

Фраза 7. "Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты – весь мир."

Фраза 8. "Не трать время на человека, который не стремится провести его с тобой."

Фраза 9. "Возможно, Бог хочет, чтобы мы встречали не тех людей до того, как встретим того единственного человека. Чтобы, когда это случится, мы были благодарны."

Фраза 10. "Не плачь, потому что это закончилось. Улыбнись, потому что это было."

Фраза 11. "Всегда найдутся люди, которые причинят тебе боль. Нужно продолжать верить людям, просто быть чуть осторожнее."

Фраза 12. "Стань лучше и сам пойми, кто ты, прежде чем встретишь нового человека и будешь надеяться, что он тебя поймет."

Фраза 13. "Не прилагай столько усилий, все самое лучшее случается неожиданно."


Живу по некоторым этим фразам. Просто потому, что они делают жизнь приятнее.

[RiantHoff]

"Ты такой внимательный... ни одной юбки не пропустишь"

[Djangls]

Kessi
Прекрасные фразы о жизни. Жаль что если пользоваться ими, бывает очень и очень больно.
Причем я знаю людей,которые живут по этим не хитрым правилам.Мне немного жаль их.

[Boomer]

вот хорошая ссылка на книгу, которая мне очень нравится, книга небольшая, поэтому прочитать ее не составит труда. Хотя и высказывания не имеют отношение к нашему времени, но всетаки...
http://www.fka.raid.ru/resource/texts/hagakure.htm

[RiantHoff]

О ксенофобии.

- Хорошо. А почему, собственно, вы этим занимаетесь? Какое,
собственно, вам до этого дело?
- Мы занимаемся любыми чрезвычайными происшествиями.
- Вот я и спрашиваю: что в этих происшествиях чрезвычайного?
- В рамках существующих представлений они необъяснимы.
- Ну мало ли что на свете необъяснимо! - вскричала Ася.
- Ридерство тоже необъяснимо, только мы к нему привыкли...
- То, к чему мы привыкли, мы и не считаем чрезвычайным. Мы не
занимаемся явлениями, Ася. Мы занимаемся происшествиями, событиями. Чего-то
не было, не было тысячу лет, а потом вдруг случилось. Почему случилось?
Непонятно. Как объясняется? Специалисты разводят руками. Тогда мы берем это
на заметку. Понимаешь, Аська, ты неверно классифицируешь ЧП. Мы их не делим
на счастливые и трагические, мы их делим на объясненные и необъясненные.
- Ты что, считаешь, что любое необъясненное ЧП несет в себе
угрозу?
- Да. В том числе и счастливое.
- Какую же угрозу может нести в себе необъяснимое превращение
рядового агрофизика в гениального музыканта?
- Я не совсем точно выразился. Угрозу несет в себе не ЧП. Самые
таинственные ЧП, как правило, совершенно безобидны. Иногда даже комичны.
Угрозу может нести в себе причина ЧП. Механизм, который породил это ЧП. Ведь
можно поставить вопрос так: зачем кому-то понадобилось превращать агрофизика
в музыканта?
- А может быть, это просто статистическая флюктуация!
- Может быть. В том-то и дело, что мы этого не знаем... Между
прочим, обрати внимание, куда ты приехала. Скажи на милость, чем твое
объяснение лучше нашего? Статистическая флюктуация, по определению
непредсказуемая и неуправляемая, или Странники, которые, конечно, тоже не
сахар, но которых все-таки, хотя бы в принципе, можно надеяться поймать за
руку. Да, конечно, "статистическая флюктуация" - это звучит
куда как более солидно, научно, беспристрастно, не то что эти пошлые, у всех
уже на зубах навязшие, дурно-романтические и банально-легендарные...
- Подожди, не ехидствуй, пожалуйста, - сказала Ася. -
Никто ведь твоих Странников не отрицает. Я тебе не об этом совсем толкую...
Ты меня совсем сбил... И всегда сбиваешь! И меня, и Максима своего, а потом
ходишь, повесивши нос на квинту, изволь тебя утешать... Да, я вот что хотела
сказать. Ладно, пусть Странники на самом деле вмешиваются в нашу жизнь. Не
об этом спор. Почему это плохо? - вот о чем я тебя спрашиваю! Почему
вы из них жупел делаете? - вот чего я понять не могу! И никто этого не
понимает... Почему, когда ТЫ спрямлял историю других миров - это было
хорошо, а когда некто берется спрямлять ТВОЮ историю... Ведь сегодня любой
ребенок знает, что сверхразум - это обязательно добро!
- Сверхразум - это сверхдобро, - сказал Тойво.
- Ну? Тем более!
- Нет, - сказал Тойво. - Никаких "тем
более". Что такое добро, мы знаем, да и то не очень твердо. А вот что
такое сверхдобро...
Ася снова ударила себя кулачками по коленкам.
- Не понимаю! Уму непостижимо! Откуда у вас эта презумпция
угрозы? Объясни, втолкуй!
- Вы все совершенно неправильно понимаете нашу установку, -
сказал Тойво, уже злясь. - Никто не считает, будто Странники стремятся
причинить землянам зло. Это действительно чрезвычайно маловероятно. Другого
мы боимся, другого! Мы боимся, что они начнут творить здесь добро, как ОНИ
его понимают!
- Добро всегда добро! - сказала Ася с напором.
- Ты прекрасно знаешь, что это не так. Или, может быть, на самом
деле не знаешь? Но ведь я объяснял тебе. Я был Прогрессором всего три года,
я нес добро, только добро, ничего, кроме добра, и, господи, как же они
ненавидели меня, эти люди! И они были в своем праве. Потому что боги пришли,
не спрашивая разрешения. Никто их не звал, а они вперлись и принялись
творить добро. То самое добро, которое всегда добро. И делали они это тайно,
потому что заведомо знали, что смертные их целей не поймут, а если поймут,
то не примут... Вот какова морально-этическая структура этой чертовой
ситуации! Феодальный раб в Арканаре не поймет, что такое коммунизм, а умный
бюрократ триста лет спустя поймет и с ужасом от него отшатнется... Это азы,
которые мы, однако, не умеем применить к себе. Почему? Да потому, что мы не
представляем себе, что могут предложить нам Странники. Аналогия не
вытанцовывается! Но я знаю две вещи. Они пришли без спроса - это раз.
Они пришли тайно - это два. А раз так, то, значит, подразумевается,
что они лучше нас знают, что нам надо, - это раз, и они заведомо
уверены, что мы либо не поймем, либо не примем их целей, - это два. И
я не знаю, как ты, а я не хочу этого. Не хо-чу! И все! - сказал он
решительно. - И хватит. Я усталый, недобрый, озабоченный человек,
взваливший на себя груз неописуемой ответственности. У меня синдром
Сикорски, я психопат и всех подозреваю. Я никого не люблю, я урод, я
страдалец, я мономан, меня надо беречь, проникнуться ко мне сочувствием...
Ходить вокруг меня на цыпочках, целовать в плечико, услаждать анекдотами...
И чаю. Боже мой, неужели мне так и не дадут сегодня чаю?

[RiantHoff]

–Может быть, ты дойдёшь до того, что в тридцать лет станешь завсегдатаем какого-нибудь бара и будешь ненавидеть каждого, кто с виду похож на чемпиона университетской футбольной команды. А может быть, ты станешь со временем достаточно образованным и будешь ненавидеть людей, которые говорят: «Мы в р о д е вместе п е р е ж и в а л и…» А может быть, ты будешь служить в какой-нибудь конторе и швырять скрепками в не угодившую тебе стенографистку – словом, не знаю. Ты понимаешь, о чем я говорю?

–Да, конечно, – сказал я. И я его отлично понимал. – Но вы не правы насчёт того, что я всех буду ненавидеть. Всяких футбольных чемпионов и так далее. Тут вы не правы. Я очень мало кого ненавижу. Бывает, что я в д р у г кого-нибудь возненавижу, как, скажем, этого Стрэдлейтера, с которым я был в Пэнси, или того, другого парня, Роберта Экли. Бывало, конечно, что я их страшно ненавидел, сознаюсь, но всегда ненадолго, понимаете? Иногда не видишь его долго, он не заходит в комнату или в столовой его не встречаешь, и без него становится скучно. Понимаете, даже скучаю без него.

Мистер Антолини долго молчал, потом встал, положил кусок льда в виски и опять сел. Видно было, что он задумался. Лучше бы он продолжал разговор утром, а не сейчас, но его уже разобрало. Людей всегда разбирает желание спорить, когда у тебя нет никакого настроения.

–Хорошо… Теперь выслушай меня внимательно. Может быть, я сейчас не смогу достаточно чётко сформулировать свою мысль, но я через день-два напишу тебе письмо. Тогда ты все уяснишь себе до конца. Но пока что выслушай меня.

Я видел, что он опять старается сосредоточиться.

–Пропасть, в которую ты летишь, – ужасная пропасть, опасная. Тот, кто в неё падает, никогда не почувствует дна. Он падает, падает без конца. Это бывает с людьми, которые в какой-то момент своей жизни стали искать то, чего им не может дать их привычное окружение. Вернее, они думали, что в привычном окружении они ничего для себя найти не могут. И они перестали искать. Перестали искать, даже не делая попытки что-нибудь найти. Ты следишь за моей мыслью?

–Да, сэр.

–Правда?

–Да.

Он встал, налил себе еще виски. Потом опять сел. И долго молчал, очень долго.

–Не хочу тебя пугать, – сказал он наконец, – но я совершенно ясно себе представляю, как ты благородно жертвуешь жизнью за какое-нибудь пустое, ненастоящее дело. – Он посмотрел на меня странными глазами. – Скажи, если я тебе напишу одну вещь, обещаешь прочесть внимательно? И сберечь?

–Да, конечно, – сказал я. Я и на самом деле сберёг листок, который он мне тогда дал. Этот листок и сейчас у меня.

Он подошёл к своему письменному столу и, не присаживаясь, что-то написал на клочке бумаги. Потом вернулся и сел, держа листок в руке.

–Как ни странно, написал это не литератор, не поэт. Это сказал психоаналитик по имени Вильгельм Штекель. Вот что он… да ты меня слушаешь?

–Ну конечно.

–Вот что он говорит: «Признак незрелости человека – то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости – то, что он хочет смиренно жить ради правого дела».

Он наклонился и подал мне бумажку. Я прочёл еще раз, а потом поблагодарил его и сунул листок в карман. Все-таки с его стороны было очень мило, что он так ради меня старался. Жалко, что я никак не мог сосредоточиться. Здорово я устал, по правде говоря.

А он ничуть не устал. Главное, он порядочно выпил.

–Настанет день, – говорит он вдруг, – и тебе придётся решать, куда идти. И сразу надо идти туда, куда ты решил. Немедленно. Ты не имеешь права терять ни минуты. Тебе это нельзя.

Я кивнул головой, потому что он смотрел прямо мне в глаза, но я не совсем понимал, о чем он говорит. Немножко я соображал, но все-таки не был уверен, что я правильно понимаю. Уж очень я устал.

–Не хочется повторять одно и то же, – говорит он. – но я думаю, что как только ты для себя определишь свой дальнейший путь, тебе придётся первым делом серьёзно отнестись к школьным занятиям. Да, придётся. Ты мыслящий человек, нравится тебе это название или нет. Ты тянешься к науке. И мне кажется, что, когда ты преодолеешь всех этих мистеров Виндси и их «устную композицию», ты…

–Винсонов, – сказал я. Он, наверно, думал про мистеров Винсонов, а не Виндси. Но все-таки зря я его перебил.

–Хорошо, всех этих мистеров Винсонов. Когда ты преодолеешь всех этих мистеров Винсонов, ты начнёшь все ближе и ближе подходить – разумеется если захочешь, если будешь к этому стремиться, ждать этого, – подойдёшь ближе к тем знаниям, которые станут очень, очень дороги твоему сердцу. И тогда ты обнаружишь, что ты не первый, в ком люди и их поведение вызывали растерянность, страх и даже отвращение. Ты поймёшь, что не один ты так чувствуешь, и это тебя обрадует, поддержит. Многие, очень многие люди пережили ту же растерянность в вопросах нравственных, душевных, какую ты переживаешь сейчас. К счастью, некоторые из них записали свои переживания. От них ты многому научишься – если, конечно, захочешь. Так же как другие когда-нибудь научатся от тебя, если у тебя будет что им сказать. Взаимная помощь – это прекрасно. И она не только в знаниях. Она в поэзии. Она в истории.

Он остановился, отпил глоток из бокала и опять заговорил. Вот до чего он увлёкся. Хорошо, что я его не прерывал, не останавливал.

–Не хочу внушать тебе, что только люди учёные, образованные могут внести ценный вклад в жизнь, – продолжал он. – Это не так. Но я утверждаю, что образованные и учёные люди при условии, что они вместе с тем люди талантливые, творческие – что, к сожалению, встречается редко, – эти люди оставляют после себя гораздо более ценное наследие, чем люди п р о с т о талантливые и творческие. Они стремятся выразить свою мысль как можно яснее, они упорно и настойчиво доводят свой замысел до конца. И что самое важное, в девяти случаях из десяти люди науки гораздо скромнее, чем люди неучёные, хотя и мыслящие. Ты понимаешь, о чем я говорю?

–Да, сэр.

Он молчал довольно долго. Не знаю, бывало с вами так или нет, но ужасно трудно сидеть и ждать, пока человек, который о чем-то задумался, опять заговорит. Ей-богу, трудно. Я изо всех сил старался не зевнуть. И не то чтобы мне было скучно слушать, вовсе нет, но на меня вдруг напала жуткая сонливость.

–Есть ещё одно преимущество, которое тебе даст академический курс. Если ты достаточно углубишься в занятия, ты получишь представление о возможностях твоего разума. Что ему показано, а что – нет. И через какое-то время ты поймёшь, какой образ мысли тебе подходит, а какой – нет. И это поможет тебе не затрачивать много времени на то, чтобы прилаживать к себе какой-нибудь образ мышления, который тебе совершенно не годится, не идёт тебе. Ты узнаешь свою истинную меру и по ней будешь подбирать одежду своему уму.

И тут вдруг я зевнул во весь рот. Грубая скотина, знаю, но что я мог сделать? Но мистер Антолини только рассмеялся.

–Ладно! – сказал он, вставая, – Давай стелить тебе постель!

[Vrolok]

«То, что мы называем хаосом - это всего лишь закономерности, которые мы не сумели распознать. То, что мы называем случайностями - это всего лишь закономерности, которые мы не в состоянии расшифровать. То, что мы не можем понять, мы называем бредом. То, что мы не можем прочесть, мы называем тарабарщиной.» Паланик Ч.

[Kessi]

Когда на душе скребут кошки - это не просто так. Это они насранное закапывают!

Покажите мне человека, у которого нет никаких проблем, и я найду у него шрам от черепно-мозговой травмы.

[IgorJet]

"Это во всех нормальных странах если на твою землю претендует кто-то, кому она позарез нужна, ты становишься миллионером. В России ты становишься раком." /Ю. Латынина - о грядущей Олимпиаде в Сочи/

[Vrolok]

«Рождение человека - ошибка, которую он пытается исправить на протяжении всей жизни» Паланик Ч.