На карте не значится

[msshveikin]

На карте не значится

07.03.2013г.
О том, что в США, Англии, Франции и Германии ведутся разработки ядерного оружия, руководство Советского Союза знало еще с 1940 года. Однако, несмотря на всю свою прозорливость, Сталин считал, что танки в разбушевавшейся войне важнее, и становление атомной промышленности было отложено в долгий ящик. Разработки урановых месторождений и научные исследования в этот период велись, но не форсировались указаниями сверху. Положение кардинально изменилось в 1945 году: американцы вначале испытали атомную бомбу под Аломогордо, а в августе друг за другом последовали атаки Хиросимы и Нагасаки. По прогнозам аналитиков из США, аналогичное оружие в СССР могло быть построено в лучшем случае к 1954 году. Но…


Казалось бы, окончилась страшная, кровопролитная война, время восстанавливать порушенный быт, распахивать поля, строить дома. Сколько грандиозных строек завершено за эти четыре года: среди пустырей вырос Челябинский металлургический завод, переоборудованы под военные нужды такие гиганты, как ММК и ЧТЗ. Однако советским гражданам предстояло решить еще одну сверхважную задачу — среди глухой южноуральской тайги построить город атомщиков.


Среди озер и лесов

Прежде всего нужно было определиться с местом. Построить секретный объект — дело хлопотное. Площадка должна быть удалена от крупных городов и оживленных транспортных магистралей. С другой стороны, она должна была отвечать производственным требованиям: для работы атомного реактора необходимо огромное количество воды для охлаждения.

Выбор первого заместителя наркома внутренних дел, ответственного за весь атомный проект, Авраамия Завенягина пал на площадку между Кыштымом и Каслями. Авраамий Павлович, бывший директор ММК, прекрасно знал Южный Урал. Каскад больших и малых озер, возможность использования огромной рабочей силы трудармейцев с ЧМЗ, богатый кадровый потенциал, опыт промышленного производства на территории — все говорило за выбранное место.

Ручная работа

Место было не совсем глухое: здесь располагались Теченское рудоуправление и небольшая фабрика по производству наждака. Предприятие должно было передать строителям весь имеющийся недвижимый фонд: складские и хозяйственные помещения, жилые дома, пахотные угодья. Всего этого было катастрофически мало. Бревенчатые домики были старыми, вросшими в землю, но и в них жить было превеликим счастьем. Первым строителям пришлось обитать в утепленном хлеву, там сделали двухъярусные нары. Однако все прибывающим работникам скоро стало тесно: они жили в палатках, землянках, в лучшем случае в бараках. Инженерам повезло больше — им отвели переоборудованный пионерлагерь. В гусятнике обустроили медпункт, пищу повара готовили в армейских походных кухнях.

Даже самое высокое руководство не знало, каким должен стать химкобинат через несколько лет. Первоначально предполагалось построить небольшое радиохимическое предприятие и один промышленный реактор. Поэтому возле него намечался лишь поселок, в котором бы жил эксплуатационный персонал, около 1300 человек. Понятно, что основные строительные силы были брошены на постройку самого объекта, а жилой застройке внимания уделялось намного меньше.

Площадку начали осваивать с начала 46-го года. Строителей, случайно упавших с поваленной сосны в снег, самих приходилось откапывать: они проваливались по голову. Передвигаться приходилось по узким туннелям, прорубленным в сугробах. Однако весной стало еще хуже: никаких дорог не было, вся территория превратилась в одно огромное грязевое болото, в котором увязали сапоги и колеса тачек. Каждый шаг давался с усилием. Первые партии стройматериалов вообще смогли доставить только на танках, впоследствии огромные военные машины заменили лошади. Кроме вольнонаемных рабочих на стройплощадке трудились солдаты, но больше всего было трудармейцев, переброшенных сюда с Челябметаллургстроя. Их доля в общей численности строителей Челябинска-40 достигала 50 процентов, однако к самому объекту их не допускали.

Цемент, металл, строительная и дорожная техника были страшным дефицитом, так как требовались всей стране для послевоенного восстановления. На завод-817 все это доставлялось после личных указаний Сталина и Берии. И тем не менее первый год строителям пришлось практически все работы выполнять вручную. Не было ни одного трактора, экскаватора, бульдозера. Грунт перевозили на одноколесных тачках, а если нужно было его доставить на дальнее расстояние — на ручных вагонетках.

Сразу же началось строительство железнодорожной ветки. «Никаких путеукладочных или балластировочных машин, без которых сегодня невозможно представить строительство устойчивого пути, не было. Развозили шпалы и рельсы вручную вагонеткой, с ручной раскладкой по земляному полотну и пришивкой костылями. Более того, подъем пути из-за нехватки путевых домкратов часто производился при помощи примитивного рычага из куска рельса и подложенных под него чурок, напиленных из шпал», — пишут авторы книги «Тайны «Сороковки» Владимир Новоселов и Виталий Толстиков. Первые автомобильные дороги были лежневыми, деревянными. Они были рассчитаны на машины грузоподъемностью до трех тонн и были такими узкими, что даже два автомобиля не могли разъехаться.

Уже в мае началось строительство ЛЭП. Сроки были установлены предельно сжатые, даже по меркам этой великой стройки: 13 километров линии электропередач, проходящих через лес, предстояло сдать в эксплуатацию через месяц! Опыт стахановского движения здесь очень пригодился. И вольнонаемные, и трудармейцы, систематически перевыполняющие план на 200 процентов, имели право на 100 граммов водки и 25 папирос ежедневно, ежемесячно — на 4,5 килограмма мяса или рыбы, 600 граммов жиров, 15 килограммов овощей, шесть литров молока. И нельзя сказать, что рабочие трудились только ради пайки. Мало кто знал, что они строят, но все осознавали важность объекта для жизни страны.

Вечером, после десяти часов невыносимой работы, строители будущего Озерска возвращались в холодные бараки, с текущими крышами и мокрыми, насквозь промерзшими стенами, грелись возле бочки-печки и засыпали мертвым сном.


Неблагонадежным места нет

24 апреля 1946 года было принято решение об изъятии земли жителей села Течи Каслинского района, еще нескольких колхозов, чтобы освободить под режимную зону 1139 гектаров. Населению предлагалось пере-ехать на новое место жительства. Стоимость дома, если его износ не превышал 70 процентов, оплачивали по страховой оценке.

Однако этой территории было явно мало. И через год было принято решение объявить 99 населенных пунктов Каслинского, Аргаяшского, Кузнецкого, Кунашакского районов и Кыштым особорежимной зоной. Все проживающие в ней обязаны были всегда носить с собой паспорт, который проверяли специальные комсомольцы-дежурные. Граждане должны были помогать милиции в поиске нарушителей порядка и доносить обо всех подозрительных деяниях и людях. На этой территории запрещалось охотиться, рыбачить, собирать ягоды и грибы, пускать посторонних в дом.

Однако самым страшным последствием создания особорежимной зоны стало выселение из нее всех неблагонадежных лиц. Таких оказалось 3000 человек, включая 746 детей. К неблагонадежным, кстати, отнесли и людей, родственники которых понесли уголовное наказание. Опыт депортации врагов народа у советской власти был к тому времени накоплен солидный. Ничего не подозревающих сельчан поставили перед фактом: в течение нескольких часов собрать вещи и решить, что делать с остальным имуществом. А ведь у многих были дома, огороды, скотина... В назначенное время семьи с пожитками погрузили в грузовики, потом в вагоны и увезли из родных мест. К счастью, не в далекую Сибирь — сюда же, на Южный Урал. Все было сделано быстро и тихо.


Битва за умы

Одной из самых сложных проблем стал поиск квалифицированных кадров. Кандидатов на должности руководителей, ведущих инженеров в обстановке полной секретности приглашали в обком. Там они заполняли 16-страничные анкеты, причем не только на себя, но и на близких родственников. Затем данные три месяца проверяли сотрудники госбезопасности, выявляли компрометирующие факты. Если все было чисто, человека снова вызывали в обком, там ему вручали направление на объект... и для всех окружающих он пропадал.

Однако, начав работу по привлечению специалистов, обком столкнулся с тем, что предприятия не желали расставаться со своими энергетиками, связистами, строителями, механиками. Рабочих было много, а вот людей грамотных, образованных — дефицит. Битва за умы шла на высоком уровне: так, чтобы не отдавать главного инженера паровоздуходувной станции Казанцева, директор ММК Носов заручился поддержкой министра черной металлургии Тевосяна. Впрочем, это помогло мало.

Кроме инженено-технических работников растущему поселку требовались продавцы, повара, парикмахеры, портные... Каждый город области платил свою «дань»: Челябинск направил 350 человек, Магнитогорск — 200, Златоуст — 120. С 1948 года ситуация стала полегче: трудовой коллектив «запретки» стал формироваться специалистами из Ленинградской, Молотовской, Горьковской, Куйбышевской областей.

Маленький поселок, население которого по проекту составляло всего 1300 человек, уже через год после начала строительства вырос до 6000 человек. В 48-м, когда было принято решение о запуске новых реакторов, стало ясно, что городу быть. Вначале он назывался Челябинск-40, потом Челябинск-65, а сейчас — Озерск.



Благодарим за помощь в подготовке материала Госкомитет по делам архивов Челябинской области.
В статье использованы научные работы В.С. Толстикова, В.Н. Новоселова, Д.А. Сизова.

Ольга СУКИНОВА

[msshveikin]

«Сороковка» - 1949

Мы продолжаем цикл публикаций, посвященных 65-летию ФГУП «ПО «Маяк».
Сегодня своими воспоминаниями делится ветеран производства Сергей Александрович Степанов.
Надо ли говорить о том, насколько сегодня ценны воспоминания свидетелей тех легендарных лет и исторических событий!
Сергей Александрович вместе со своими одногруппниками из Кинешемского химико-технологического техникума приехал на Урал в начале сентября 1949 года…
Итак…

С.А.Степанов (1949 г.)

***
Из Челябинска нас, студентов-четверокурсников (химиков, электриков, механиков), привезли в Кыштым, а из Кыштыма – на коломбине сразу же в пионерский лагерь на озере Акакуль. Поселили нас в пионерских дачах.
В конце сентября 1949 года перевезли из Акакульского пионерлагеря уже сюда. Нам дали почтовый адрес: Челябинск-40, проспект Сталина, дом 14.
Это был капитальный двухэтажный дом. На первом этаже в левом крыле было два зала. В обоих залах стояли хорошие койки, а на каждой – комплект белья, одеяла и подушки. Стульев и тумбочек не было.
Умывальник и туалет – совмещены.
На втором этаже жили ребята фэзэушники или из ремесленного училища. Общения с ними не было.
На первом этаже поселилось около восьмидесяти студентов.
Посетил нас парикмахер. Стриг «под Котовского». Многие ребята из всех групп постриглись.
Комсоргом утвердили Юру Зимина. Он с этой работой был знаком не понаслышке: и в Кинешме занимался этим же.
Питались в столовой №1. Стипендию нам стали давать, а с ноября – и талоны спецпитания, поскольку нас оформили практикантами объекта.
Талон стоил 13 рублей, средний обед 6-7 рублей. Мы обедали вдвоем на один талон по очереди.
В глубине зала был буфет, где кроме конфет, печенья и выпечки продавали на розлив водку. Студенты туда не ходили.
Обслуживали официантки – те же девушки, что обслуживали и в лагере на Акакуле.
Очень удивительно было смотреть, как девушки носили первые блюда горкой: нижнюю тарелку покрывали пустой, на нее ставили вторую порцию, закрывали и ее пустой тарелкой, а третья тарелка была открытой.
…После первого посещения столовой продолжили знакомиться с городом.
Дома на проспекте Сталина тогда имели другую нумерацию: от столовой №1 в сторону озера.
Напротив столовой, чуть вправо – автохозяйство, а далее пожарное депо. По правилам градостроительства пожарные депо строили на окраине, так же как автохозяйство. Тогда здесь и была – та самая окраина города…
По стороне автохозяйства и депо было построено несколько двухэтажных кирпичных домов. Далее уже было трехэтажное здание гостиницы, которое замыкало площадь.

В конце ноября 1949 года третий этаж был уже готов, и туда переселили из дома №14 кинешемцев-химиков. Так здесь «обосновалось» студенческое общежитие Политехникума и просуществовало до 1952 года, когда было построено отдельное общежитие для студентов, куда они и переехали.
В освободившемся здании открылась Центральная гостиница.
А изначально нас здесь расселили по три человека в комнате. Пришло время продолжать учебу, изучать спецпредметы.
Стали ездить на завод. Автобусы отходили от здания вокзала.

Проспект Сталина выходил на площадь. От вокзала утром отправлялся поезд на промплощадку под контролем солдат охраны. Остановки у завода №156, далее – у завода №25 и – в депо. Обратно ездили на автобусах.
Напротив дома №14 находилось первое здание заводоуправления. Это, кстати, отмечено мемориальной доской. (Сегодня это пр. Ленина, 40 – прим. ред.)
В 1949 году по обе стороны проспекта Сталина были общежития в домах №№ 16, 17, 18, 19, 20, 21, 29, а в доме №31 располагался «сороковский» КГБ.

В 1949 году было автобусное сообщение: от заводоуправления на промплощадку несколько маршрутов, по хозяйствам.
Было сообщение и с Татышем. На работу – бесплатно, по городу – платно.
Первые городские автобусы маршрут №1 (ходил по городу до ЦПКиО) и маршрут №2 от (вокзала до Татыша).
На Татыше был хороший промтоварный магазин.
Городской универмаг был очень внушительный: два этажа, два крыла… Была одежда, в том числе – верхняя, мужская, женская, обувь всякая, белье, ткани.

В подвальном помещении была почта, принимали посылки. Посылали одежду, обувь, тетради общие, школьные, конфеты, папиросы, махорку. Посылки приносили на почту открытыми, а после досмотра заколачивали и принимали.

Мы тоже получали посылки, что дома забыли взять.
В одну из прогулок дошли по проспекту Сталина до берега, а там такой прекрасный вид на озеро и на горы! Погода – ясная, видимость – прекрасная…
По берегу озера были установлены чугунные решетки (напоминало наш бульвар на набережной Волги). Площадка была тщательно разровнена, к воде вели мраморные ступеньки.
Справа от площадки было дугообразное обрамление берега со сходом к воде (сохранилось оно и до сих пор).

Когда в двухтысячных делали реконструкцию главной части площадки, один из руководителей работ рассказал, что во время пребывания Берии в городе, он и Музруков прогуливались до озера. Лаврентию Павловичу очень понравилась набережная. Музруков тогда спросил: «Что, красиво?» Берия согласился, что очень.
Хорошо запомнился день 7 ноября 1949 г. Погода была очень теплая. Юра Зимин, Павел Соколов и я после посещения столовой пошли гулять. Обстановка тихая, спокойная. Пьяных не было. Мы пошли по улице, которая тогда называлась Новая (ныне Блюхера – прим. ред.). Улица была застроена двухэтажными кирпичными и деревянными домами. На эту улицу выходили с двух сторон: проспект Берии (в районе домов №11 и №12) и начало улицы Пушкина.
Вышли мы к первому в городе кинотеатру - «30 лет Октября». Это одноэтажное деревянное здание с большим залом, человек на триста, а может и более, было открыто в 1947 году. В просторном фойе запомнилась большая картина «Мао посетил Сталина».
Недалеко были крупные торговые точки.
Промтоварный строителей славился хорошим ассортиментом: здесь была верхняя летняя и зимняя мужская и женская одежда и многое другое.
Недалеко от строительного магазина был клуб офицеров. Он был закрытого типа. Мы туда не ходили.
В том районе был еще один магазин. Он назывался «смешанный». Там товары были всякие от колбасы до рубашек. (На этом месте сейчас здание соцзащиты, Космонавтов, 20).
Были в той стороне и самые настоящие землянки. Говорили, что там жили немцы из Поволжья.
Улица Новая заканчивалась у озера. На берегу находился парткабинет строителей. Там проводили семинары, лекции для политинформаторов, но это было уже в шестидесятых. Посещали этот кабинет и любители бильярда.
Надо поподробнее написать об отличном парке того времени и о сооружениях, которые были построены к тому времени.
Самое главное: это стадион и футбольное поле. Само поле было сделано с высоким качеством, известные в городе игроки говорили, что на таком поле было приятно играть. Очень хорошие трибуны, многоярусные на западной стороне поля (заходящее солнце не мешало игрокам).
Поле опоясывала хорошая легкоатлетическая беговая дорожка. На противоположной стороне был построен трехэтажный спортивный комплекс для занятий различных секций: легкой и тяжелой атлетики, гимнастики и многих других видов спорта. Зимой поле заливали под каток.
Каток был популярен, была хорошая спортивная база, давали коньки и лыжи в прокат. На каток приходили всей сменой. Я катался от сугроба до сугроба или с кем-нибудь за руку. Самостоятельно катался так себе: последствия военного времени и бедноты.
На футбольном поле постоянно что-то происходило, шли тренировки футбольных команд или других секций. Занимались на поле и атлеты других видов спорта.
Проводились матчи командного первенства. Один ветеран-футболист сказал, что бывал на стадионе и Игорь Васильевич Курчатов.
Были в городе хорошие команды: «Авангард», «Буревестник», «Динамо», «Турист», «Торпедо», «Локомотив» и другие.
Немало было хороших игроков: Володя Плеханов, Алик Яковлев, Федор Кнутов, Юрий Брусков, Володя Синицын, Витя Измалков (по кличке «Арматура», хороший защитник был), Филипп Верхоломов. Много было. Всех не знал, да и не перечислишь.
Необходимо вспомнить большой праздник на стадионе по случаю приезда министра Средмаша М.Г.Первухина, приехала хорошая популярная певица, был прекрасный концерт, работали буфеты, шла торговля с лотков…

Хорошо работала лодочная станция, лодки предоставлялись без ограничения времени по предъявлении удостоверения личности. Лодки были большие, на несколько человек. Брали с собой кое-что из провианта, мячи, ракетки и переправлялись к другому берегу. Костров за ненадобностью не разводили.
Был еще один маршрут: от стадиона по берегу на полуостров. Там - поляна и большие деревья. Эти мероприятия проводили коллективом под руководством начальника смены.
В парке была хорошая танцплощадка. Желающих собиралось много. Работал летний ресторан, который был очень популярен. Кстати, скандалов и драк я там не припомню.
В пятидесятые годы был открыт Летний кинотеатр.

Кстати, киносеть уже тогда была широкая: «30 лет Октября», клуб им. Ленинского комсомола, «Родина».
К концу 50-х в Озерске уже было несколько домов культуры и три кинотеатра: "Родина", им. Маяковского и "Летний". А в 1961 открылся первый в городе широкоэкранный кинотеатр "Мир".
В те годы заботились о высоком культурном уровне досуга жителей города…

[Роман]

Прикольно жили!